Владимир Путин: "Надеюсь, мне не придется воспользоваться правом на ввод войск в Украину"
17 апреля прошла «прямая линия» с Владимиром Путиным. Президент страны на протяжении 4-х часов отвечал на вопросы жителей страны. Вопросы Путину в студиях или по видеобращению задавали и известные персоны - режиссер Карен Шахназаров, журналисты Андрей Норкин и Дмитрий Киселев, общественницы Ирина Прохорова и Ирина Хакамада, экс-сотрудник ЦРУ Эдвард Сноуден и др. Большинство вопросов касались присоединения Крыма, ситуации на юго-востоке Украины, политических и социальных последствиях украинских акций, социальных проблемах России.
О ситуации в Луганске и Донецке
Надеюсь, что удастся все-таки понять, в какую яму, в какую пропасть движется сегодняшняя власть и тащит за собой страну. И в этом смысле, считаю очень важным начало сегодняшних переговоров в Женеве, потому что, на мой взгляд, очень важно сегодня вместе подумать на тему о том, как выходить из ситуации, предложить людям вот этот настоящий – не показной, а настоящий – диалог. Ведь сегодняшние киевские руководители приезжают на восток, но с кем они там встречаются? Они встречаются со своими назначенцами. Так для этого не надо в Донбасс ехать, для этого достаточно вызвать их в Киев и провести там совещание. С людьми надо разговаривать и с их реальными представителями, с теми, кому люди доверяют. Надо выпустить всех из тюрем, помочь людям организоваться, выдвинуть дополнительных лидеров и начать диалог. Вот на востоке говорят о федерализации, в Киеве уже, слава богу, говорят о децентрализации. А что за этими словами? Нужно сесть за стол переговоров и понять, о чем идет речь, и найти решение. Только в ходе диалога, в ходе демократических процедур, а не с использованием вооруженных сил, танков и авиации можно навести порядок в стране.
О решении принять Крым в состав России
Я уже говорил в своем недавнем выступлении в Кремле о том, что Россия никогда не планировала никаких аннексий и никаких военных действий в Крыму, никогда. Наоборот, мы исходили из того, что мы будем строить наши межгосударственные отношения с Украиной, исходя из сегодняшних геополитических реалий. Но мы также всегда думали и надеялись на то, что наши русские люди, русскоязычные граждане Украины будут проживать в комфортных для себя политических условиях, в комфортной обстановке и не будут никак притесняться, им не будут угрожать. Вот когда возникла именно такая ситуация – ситуация с возможными угрозами и притеснениями, и когда народ Крыма начал говорить о том, что он стремится к самоопределению, тогда, конечно, мы и задумались о том, что нам делать. И именно тогда, а не какие-то там 5, 10, 20 лет назад было принято решение о том, чтобы поддержать крымчан.
Никто из членов Совета Безопасности, с которыми я обсуждал эту проблему, никто не возражал, все поддержали мою позицию. И мне очень приятно, даже более того, все, что было изложено в качестве плана действий, все было неукоснительно исполнено очень профессионально, быстро и решительно.
О российских военных в Крыму
Мы должны были предпринять необходимые меры, чтобы события не развивались так, как они сегодня развиваются в юго-восточной части Украины: чтобы не было танков, чтобы не было боевых подразделений националистов и людей с крайними взглядами, но хорошо вооружённых автоматическим оружием. Поэтому за спиной сил самообороны Крыма, конечно, встали наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, но, как я уже сказал, решительно и профессионально.
По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить своё мнение было просто невозможно. Но всё-таки имейте в виду, что в Крыму находилось свыше 20 тыс. военнослужащих, хорошо вооружённых. Там только одних систем «С-300» – 38 пусковых установок, и склады с вооружением, и эшелоны боеприпасов. Нужно было оградить людей даже от возможности применения этого оружия в отношении гражданских лиц.
О побеге Виктора Януковича
Я, во-первых, не согласен с тем, что он сбежал. Он действительно вынужден был уехать, он же не просто сбежал из Киева – он поехал в регион, и, как только он из Киева переехал в регион, сразу захватили здание администрации Президента и правительства, а обещали как раз совсем другое.
Когда Янукович подписывал соглашение 21 февраля и гарантами этого соглашения с оппозицией выступили три европейских министра иностранных дел: Польши, Франции и Германии, – он исходил из того, что договорённость достигнута и будет исполняться. Она заключалась в том, что он, Янукович, не применяет армию и силу, выводит подразделения МВД, в том числе и «Беркут», из столицы, а оппозиция освобождает захваченные административные здания, разбирает баррикады и разоружает свою вооружённую часть. Янукович согласился с досрочными выборами в парламент, согласился на возврат конституции 2004 года, согласился с досрочными выборами Президента в декабре этого года. Если бы потребовали, я думаю, что он согласился бы, в конце концов, и с досрочными выборами Президента через месяц или через полтора – он, в принципе, на всё уже согласился. Нет, как только он выехал из Киева и как только вывел подразделения МВД из столицы, сразу же пошли дальше, захватили и его здание администрации, и правительственные здания, совершили государственный переворот в полном, классическом смысле этого слова. Зачем это было сделано, зачем надо было действовать так непрофессионально, так глупо и ввергнуть страну в то состояние, в котором она сегодня находится, не понимаю, и ответа ни у кого нет, никто не может ответить на этот вопрос.
О введении ограниченного контингента войск для защиты русскоязычных жителей Украины
Какая ситуация, мы доподлинно не знаем. Но мы точно знаем, что мы должны сделать всё, чтобы помочь этим людям защитить свои права и самостоятельно определить свою судьбу. Вот за это мы и будем бороться. Я напоминаю, что Совет Федерации России предоставил Президенту право использовать Вооружённые Силы на Украине. Очень надеюсь на то, что мне не придётся воспользоваться этим правом и что политико-дипломатическими средствами нам удастся решить все острые, если не сказать острейшие, проблемы сегодняшнего дня в Украине.
Об отношениях с США и Европой
Доверие в отношениях с Америкой утрачено. Но почему это происходит? Некоторые действия наших партнеров к этому приводят. Действия США в Югославии, в Ираке. А России, по их мнению, нельзя отстаивать свои интересы.
Я приводил пример Косово. Он настолько очевидный и понятный, но все разворачивается в другую сторону. Хотя никакой логики в этом нет. Рядовые граждане видят эту фальшь. Чтобы восстановить доверие, нужно уважать интересы друг друга и руководствоваться в своих действиях международным правом. Перезагрузка закончилась после событий в Ливии. Резолюция по Ливии привела к бомбардировкам, убийствам и развалу страны. Россия заинтересована в развитии отношений с США и будет делать все возможное для их улучшения.
Мы не стремимся к тому, чтобы испортить отношения с Европой. Что касается переосмысления ценностей - думаю, что вы правы. Другое значение приобретают консервативные ценности. Успех консерваторов в Венгрии и во Франции показывает, что некоторые вопросы можно решать эффективнее, чем это делается в Брюсселе. Есть и понимание того, что для решения некоторых задач усилия надо объединять. Что касается наших отношений с Европой - ключевой вопрос заключается в доверии. Генсек НАТО когда-то был премьером Дании. На одной из встреч, когда он еще был премьером, он тайно взял с собой диктофон, записал мою речь и потом опубликовал все это в прессе. Надо же было хотя бы предупредить. Какое доверие может быть после таких инцидентов? Отношения должны быть более прозрачными.
О возможности отказа Запада от российской нефти
Боюсь ошибиться в цифрах, но скажу, что основные доходы из нефтегазового сектора поступают от нефти, а не от газа. Нефть продается на мировых рынках. Нарастить добычу нефти и сбить мировую цену может только Саудовская Аравия. Если уйти ниже цены 85 долл. за баррель, то Саудовская Аравия сама будет испытывать проблемы, а у нас возможность понижения предусмотрена. Кроме того, не думаю, что наши саудовские друзья пойдут на изменения во вред себе и российской экономике.
Второе. Они действуют в рамках ОПЕК. Дело не в том, что они нам симпатизируют, а в том, что у них есть свои интересы. "Сланцевый проект" - очень дорогой. А если "уронить" цены на мировом рынке, он вообще станет нерентабельным. И еще одно соображение: если цены упадут, мировая валюта утратит значение
Газ мы продаем, в основном, в европейские страны. На мой взгляд, они не могут прекратить закупки российского газа. Финляндия 90 процентов газа получает из РФ, многие страны ЕС получают значительную часть используемого газа из России. Все заботятся о диверсификации поставок. Самая большая проблема - транзитеры. Нам трудно договариваться с Украиной по данной теме, но надеюсь, что соглашения будут соблюдены.
О проблемах в сфере ЖКХ
По поводу ЖКХ. Это - одна из наиболее острых проблем. Проблемы там накапливались в течение нескольких десятилетий. И ветхое жилье, и расселение из аварийного жилья. Что касается счетчиков, которые выросли более чем на 50 %. Это абсолютно недопустимо. Это стало практикой так называемых управляющих компаний, когда такая компания хочет "перевесить" оплату на потребителей. Регион - субъект федерации - определяет планку тарифа. А государство должно определить способ этих расчетов и определить так называемый "совокупный платеж". Обращаю внимание соответствующего ведомства правительства, что этот вопрос должен быть законодательно закреплен. Управляющие компании без лицензии не смогут осуществлять свою деятельность.
Об особенности русского народа
Они, конечно, есть. В их основе лежат ценностные ориентиры. Мне кажется, русский человек или шире - человек русского мира считает, что есть какое-то высшее моральное начало. Он больше обращен не в себя любимого, хотя мы все, конечно, думаем и о себе, но это не главное. У нас есть поговорка: "На миру и смерть красна". Она означает готовность к самопожертвованию за свой народ, за свою страну. Конечно, мы менее прагматичны, чем представители других народов, но в этом выражается и величие нашей страны. Я не хочу никого обидеть, у других народов есть свои преимущества, но это, безусловно, - наше. У нас есть, что взять у других народов, но у нас есть и свои ценности. Они нам помогали. И они нам еще пригодятся.